Михаэль Шерб

Марина Гарбер

***

                                                                   М. Шербу

Я тоже из этих, невидящих дальше плеча
И грузной спины, только шепот идущего справа
Мне ведает, будто на взгорье стоит каланча,
С которой виднее размах и масштабы пожара.
Но он, этот вестник, он тоже – сплошное ничто,
Он тоже идет, выполняя никчемную квоту, 
Застегнутый наглухо, пряча под строгим пальто
Холодное тело и теплую желтую кофту.

Нас сизые голуби крестят, беззвучно паря
Над нами, и вновь исчезая в дымящейся гуще,
Нам белыми крыльями машут вослед тополя,
Как будто собой осеняя бесцельно идущих.

Как мертвая птица, зажавшая в клюве конверт,
Уже не боится ни ветра, ни ломкого хруста,
Я знаю, нас гонят за 208-ой километр,
Где место на взгорье по-прежнему свято и пусто.

Кто скачет за нами, какие летят басмачи?
Враги, чужаки, отлученные да иноверцы.
И ты, тот, что справа, настойчиво мне не стучи
В застывшее слева, большое, как яблоко, сердце.

Ведь мы не родня, а чужие, крути-не крути,
Как маятник Бродского – маемся влево и вправо,
Шепча, предавая друг друга на долгом пути – 
За хлеб и любовь, за дурную и легкую славу.

Но знак водяной проступает на сморщенных лбах
И каждое слово подпорчено привкусом стали,
Мы – белые рыбы с крючками в шершавых губах,
Мы – тихие лирики в поиске светлой печали. 

Когда добредем, выдыхая в мороз облака,
Как в связке, на леске, прошившей от бока до бока,
Шепчи свою ложь, будто мы – не улов рыбака,
А черные птицы, безумные птицы Хичкока.